«Когда люди вступают в тесное общение между собой, то их поведение напоминает дикобразов, пытающихся согреться в холодную зимнюю ночь. Им холодно, они прижимаются друг к другу, но чем сильнее они это делают, тем больнее они колют друг друга своими длинными иглами. Вынужденные из-за боли уколов разойтись, они вновь сближаются из-за холода, и так - все ночи напролет» (Артур Шопенгауэр)



- Давай никуда не улетать, Ежик. Давай навсегда сидеть на нашем крыльце, а зимой - в доме, а весной - снова на крыльце, и летом - тоже.
- А у нашего крыльца будут потихоньку отрастать крылья. И однажды мы с тобой вместе проснемся высоко над землей.
"Это кто там бежит внизу такой темненький?" - спросишь ты.
- А рядом - еще один?
- Да это мы с тобой,- скажу я. "Это наши тени",- добавишь ты.



Ежик сидел на горке под сосной и смотрел на освещенную ​лунным светом долину, затопленную туманом.
А интересно, - думал Ежик, - если лошадь ляжет спать, ​она захлебнется в тумане?"




Давно уже Ежик не видел такого большого неба. Давно уже не было такого,
чтобы он вот так останавливался и замирал. И если кто у него спрашивал,
зачем он останавливается, отчего замирает. Ежик все равно бы ни за что не
смог ответить.

После долгой разлуки они сели на крыльце и, по обыкновению, заговорили.
- Как хорошо, что ты нашелся, - сказал Медвежонок.
- Я пришел.
- Ты представляешь, если бы тебя совсем не было?
- Вот я и пришел.
- Где же ты был?
- А меня не было, - сказал Ежик.